Почему римские легионеры устраивали гонения на христиан. Почему Римская империя преследовала (до определенного момента) христиан? Гонения на христиан в Римской империи

Эдикт Галлиэна и положение христиан до гонения при Диоклетиане Преемником Валериана остался сын его Галлиэн (260-268), который еще при отце был объявлен императором. По своему характеру этот император - игра случая. Это был человек совсем не государственный, с сильными

В продолжавшейся в течение столетий кровавой борьбе, христианство победило Рим. История не знает еще более возвышенного зрелища чем эта борьба, которая была необходима по самому характеру столкнувшихся сил и которая должна была закончиться лишь победой христианства. Кровь мучеников, была в силу искупительных заслуг Христа, семенем христианства. Эти гон., которых насчитывалось десять, распадаются на три стадии, по которым мы и изложим их.

1. В I веке христиане потерпели два гон. - от императоров Нерона (54-68 г.) и Домициана (81-96 г.). Первое гонение было при Нероне после большого пожара в Риме (18-27 июля 64 г.), виновником которого, по подозрению народа, был сам он, но свалил всю вину на христиан, которые, как «ненавистники-де рода человеческого», уже сделались предметом ненависти со стороны язычников. Гонение было жестокое, выразившееся во всевозможных муках, которым предавали невинных христиан, но, в то же время, непродолжительное и едва-ли распространившееся за пределы Рима. Замечательно при этом, что языческий мир, не понимая еще значения христианства, начал однако уже отличать христиан от евреев и направлял свою вражду гораздо более к первым, чем к последним, и их уже тогда стали обвинять в ненависти к человеческому роду (odium humani generis) и относились к ним враждебно. Им приписывались всевозможные преступления, как секте, Основатель которой, в глазах римлянина, умер смертью преступника, и о собраниях которых уже носились слухи, будто они предаются на них противоестественным порокам разврата, устрояя так называемые фиестейские ужины. Среди мучеников Неронова гон., без сомнения, были апостолы Петр и Павел. - Второе гон. было при Домициане, которое собственно направлялось против иудеев, побуждением к чему служила алчность деспота; при этом, конечно, должны были потерпеть и те, которые совне жили по иудейским законам или вели свое происхождение из иудейства. Отсюда и христиане, якобы за неуплату подати, должны были подвергаться наказанию в виде лишения имущества и изгнания. Другим обвинением против них было «безбожие», т. е. отрицание государственной религии. Это обвинение направлялось против иудеев и тех, кто «впал в обычаи иудеев», т. е. христиан. Среди многочисленных христианских мучеников этого времени, по летописи Евсевия, выдается своим положением Флавия Домитилла, жена консулария Флавия Климента, которая в 95 г. была сожжена за свою веру. Разделял-ли консуларий Флавий Климент, свояк Домициана, в это же время казненный по самому ничтожному подозрению, веру своей жены и пострадал ли за нее, - на основании существующих источников решить невозможно. По Егезиппу, Домициан из политического подозрения потребовал к себе двух родственников Иисуса Христа, внуков Иуды, брата Иисусова, но после того, как увидел их мозолистые руки от работы на маленьком земельном наделе и услышал от них, что царство Христово не от мира сего и наступит только в конце мира, отпустил их, как неопасных простецов. К этому же времени предание относит и ссылку ап. Иоанна на остров Патмос, хотя известие о нем впервые появляется лишь у св. Иринея.

2. Поворотный пункт в отношениях римского государства к христианам наступил в царствование императора Траяна (98-117 г.). В виду все более возраставшей силы императорской власти, как выражения римской государственности, а также и в виду всё более усиливавшегося распространения христианства, необходимо было установить ту или другую форму в отношениях римского государства к христианам, которые все более и более находили себе последователей среди язычников. Внешний повод к такой регуляции представило следующее обстоятельство. Плиний младший, который с 111 года был наместником Вифинии, поставлен был в затруднение тем, что к нему стали поступать многочисленные жалобы на христиан. Он не знал, как поступать ему с этими христианами: нужно ли делать различие между ними, смотря по возрасту, полу и состоянию обвиненных, достаточно ли одного названия без преступления, или наказывать только тех, у которых с именем соединялось и преступление. Желая поэтому получить более определенные указания от императора, он обратился к нему со своим знаменитым письмом, в котором, задавая эти вопросы, сообщает в то же время о том, как он сам поступал доселе. «Я спрашивал, - пишет он, - христиане ли они. Если они сознавались в этом, то я, под угрозою наказания смертью, спрашивал во второй и третий раз; если они упорствовали, то я приказывал казнить их. Ибо я не сомневаюсь, что упорство и непреклонное упрямство должны быть наказываемы, какое-бы ни было их исповедание». «Тех, которые утверждали, что они не христиане и не были таковыми, я находил нужным отпускать, если они, по моему примеру, призывали богов и, принося жертвы курения и вина, боготворили твой образ, который я для этого ставил вместе с изображениями богов, и, кроме того, проклинали Христа, чего, как говорят, никогда бы не сделали истинные христиане». На это Траян, одобрив вообще его образ действий, дал Плинию такое решение: «Христиан не нужно нарочито разыскивать (conquirendi non sunt): но если их указывают и приводят, то их нужно наказать, причем, однако, кто говорит что он не христианин и это доказывает самым делом, т. е., поклонением нашим богам, вследствие такого раскаяния должен быть отпускаем без наказания, хотя бы и оставался в подозрении касательно прошлого. Анонимных доносов не принимать во внимание». Этот ответ императора, не будучи еще законом, фактически определил образ действий по отношению к христианам до начала III века. Положение, в которое он ставил христиан, было довольно опасно, хотя император желал мягкого к ним отношения, надеясь этою мягкостью подавить нарождавшееся, по его мнению, зло. Против христиан можно бы было просто привести в действие законы о запрещенных сообществах и недозволенных религиях; но Траян, видимо, хотел обойтись без этого, когда писал Плинию, что в этом деле нельзя руководиться обычными правилами. Тем не менее, положение христиан в империи, вследствие этого императорского указа, сделалось таковым, что всякий христианин уже в самом своем наименовании носил в себе преступление, хотя оно считалось полным и достойным смерти только в том случае, если обнаруживалось в уклонении от жертвоприношения государственным богам, в святотатстве и прочих противозаконных деяниях, если они будут доказаны на суде. Христианские апологеты горько жаловались на несправедливое обращение с христианами, и Тертуллиан изливал всю силу своего остроумия над этим указом и судопроизводством, но сам указ показывал, что со стороны государства хотели держаться возможно более гуманной почвы и старались даже отстранять христиан от совершения достойного смерти преступления; однако римское государство отреклось бы от своей собственной сущности, если бы оно оставило безнаказанным у христиан упорное отречение их от жертвоприношения. Ведь как в поклонении государственным богам, так и особенно в боготворении императора, проявлялось подчинение величеству римского государства, так и упорное отвержение этого религиозного акта должно было пониматься в смысле положительной политической оппозиции. В этом отношении впрочем, принимались во внимание некоторые смягчающие обстоятельства, и обращалось внимание на их древне-национальное происхождение. По отношению же к христианам не могло быть этого смягчения, так как, в отличие от иудеев, они представляли собою в глазах римского правительства новую секту, выступавшую с притязанием на значение мировой религии. Но цель закона оказалась недостаточной для римской государственной власти, так как при этом не принималось во внимание, ни сущности христианства, которого еще не понимали, ни мужественной готовности его исповедников жертвовать за свою веру даже жизнью, что так часто и было на деле. Гонения, которые терпели христиане в силу Траянова распоряжения, были в различных местах и в разное время весьма различны. Наместникам в рамках этого закона оставалось большое пространство, в пределах которого они могли по своему усмотрению действовать с большею или меньшею строгостью или умеренностью. Исторические сведения о мучениках от времени Траяна очень скудны. По свидетельству Егезиппа, в это третье гонение потерпели мученическую смерть епископ Симеон Иерусалимский, сын Клеопы и преемник Иакова, находившийся (ок. 109 г.) в преклонном старческом возрасте. К этому же времени относится и мученичество антиохийского епископа Игнатия (115 г.). Той же политики держался и импер. Адриан (117-138 г.). От его времени до нас дошел (в своей подлинности не подлежащий сомнению) замечательный рескрипт проконсулу Малой Азии, Минуцию Фундану. По донесению наместника Серения Граниана, в провинции Азии язычники на общественных празднествах шумно и яростно требовали массовых казней для христиан. Вследствие этого императору в особом письме к названному преемнику Серения Граниана, Минуцию Фундану, повелел приостановить обычное судопроизводство и подвергнуть христиан чрезвычайному суду, в то же время, защищая христиан от вспышек народной ярости. О жертвах гонения в это время сохранилось мало достоверных сведений. Вероятно, сюда относится мученичество римского епископа Телесфора (ок. 135 г.). Император Антонин Пий (138-161 гг.) настойчиво следовал примеру своих обоих предшественников, примыкая к Адриану и в том, что он защищал христиан против вспышек народной ненависти. Благоприятный для христиан документ ad communae Asiae исходит не от него. Тут и там судебные процессы давали повод к кровавому исповеданию. Четвертое гонение было при четвертом в ряду великих римских императоров, Марке Аврелие (161-180 гг.). Это был истый римлянин и (стоический) философ, и тем решительнее выступает против христианства. Правда, и в его царствование вообще продолжал сохраняться тот же порядок судопроизводства против христиан; но народная ненависть, пользуясь личным настроением императора, в отдельных провинциях тем чаще и сильнее подвергала христиан гонению, причем даже поощрялись доносы, обещанием части имущества осужденных их обвинителям. К этому времени относится мученичество апологета Иустина Философа (166 г., в Риме), епископа Поликарпа Смирнского (по наиболее вероятному счислению в 166 г., а не в 155 г.); Евсевий описывает гон. в Лукдунуме и Вьенне. - Пятое гон. было при неблагородном сыне Марка Аврелия, Коммоде (180-192 гг.). Хотя он относился и менее враждебно к христианам, но это по-преимуществу зависело от его религиозного равнодушия. Вероятно, и его наложница Марция, которая впрочем, едва ли была христианкой, склоняла его к мягкости. Происходившие при нем гонения на христиан имели более местный характер. Около 185 г. в Риме умер за свое исповедание сенатор Аполлоний. Септимий Север (193-211 г.) вполне стоял на почве Траянова эдикта. Распространению христианства он старался противодействовать, кроме того, запрещением переходить из иудейства в христианство (202 г.). При этом, однако, он терпел христиан даже в своем дворце: один раб, христианин Прокул исцелил его от тяжкой болезни, помазав его елеем, а мамка из христиан кормила его сына. В отдельных областях империи, в Египте и Африке, дело доходило до более значительных гон. В Александрии пострадали, между другими, Леонид, отец Оригена, рабыня Потамиена со своей матерью Марцеллой; в Африке - мученики нумидийского города Сциллиты, карфагенянки Перепетуя и Фелицита. Почти вполне прекратились гонения на христиан при Каракалле, Елиогабале и Александре Севере.

3. Шестое гонение было при Максимине Фракийце (235-238 гг.), первом императоре, который, оставив политику Траяна, решил систематически вести гонения на христиан - до полного уничтожения самого христианства. С этою целью он, сознавая силу и важность христианского духовенства, приказал беспощадно казнить их. Только слабость его авторитета и ранняя кончина воспрепятствовали ему в исполнении этого эдикта. Преемники его, арабы Гордиан и Филипп, оставляли христиан в покое. Но зато Деций, (249-251 гг.) вновь взялся за исполнение плана Максимина и дал сигнал к общему нападению на христианские церкви, прежде всего на их вождей (седьмое гон.). Будучи слаб как правитель, но одушевляемый желанием восстановить Римскую империю в прежней славе и в прежнем духе, Деций задался целью совершенно уничтожить в государстве это, по его мнению, враждебное сообщество христиан. Тут римский государственный принцип впервые вступил в борьбу со своим противником за существование. Сама форма судебного преследования осталась старая. Это было страшное посещение, разразившееся теперь над христианами, но оно послужило для церкви огнем очищения и укрепления. Многие из них, ослабевшие во время спокойствия, отпали. Оказались целые массы так называемых lapsi «отпавших», которых, смотря по форме их отречения, делили на thurificati или sacrificati (приносивших жертву курения изображению императора), libellatici (покупателей подложных свидетельств, что они, будто бы, приносили жертву) и acta facientes (таких, которые давали ложные показания в протоколах). Но не менее многочисленны были и истинно верующие, которые, при всех страданиях, твердо стояли за свое исповедание. Их называли исповедниками, если они после мученичества оставались живыми; мучениками, если запечатлевали свою твердость в вере смертью. Среди этих исповедников и мучеников было много членов духовенства и несколько епископов римских. В Тире потерпел мученическую смерть знаменитый Ориген (254 г.). Некоторые из епископов спасли себя для своих церквей бегством во время гонения, как это было с Киприаном Карфагенским. Ко времени Деция относится сказание о семи спящих юношах. - Буря гонительства продолжалась в течение всего (хотя и краткого) правления Деция; при имп. Галле (251-253 г.) и в начале царствования Валериана (253-260 гг.) она по временам затихала, но при последнем опять разразилась с новою силою по Дециевым правилам (восьмое гон.). Тогда пострадали Киприан, а также Сикст Римский вместе со своим диаконом Лаврентием. Сын и преемник Валериана, Галлиен (260-268 гг.), отменив правила своего отца, возвратился к Траяновой политике, которая с того времени оставалась в силе до Диоклетиана, хотя в 275 г. был издан Аврелианом гонительский указ, оставшийся однако вследствие смерти императора без действия. В лице Диоклетиана (284-305 гг.) бразды правления в Римской империи опять оказались в руках сильной натуры, руководившейся определенными государственными идеалами. В правительственной системе, которую он ввел для поддержания государственного единства, сам он стал во главе, как dominus, по своему достоинству имеющего право на богоподобное почтение, как выразитель высшего божества. Рядом с ним, но обязанные к безусловному повиновению верховному императору, стояли в императорском полномочии кесари, из которых способнейшему открывалась возможность достигнуть со временем верховной власти. Так как Диоклетиан, сын вольноотпущенного далматскаго раба, свое возвышение на имп. престол, о чем ему предсказано было одной друидкой, приписывал особому благоволению богов, то и опору своего правления он старался находить в самом ревностном поддержании языческого благочестия. По своим политическим и религиозным взглядам, он вскоре неизбежно должен был придти к столкновению и борьбе с христианством. Между тем он долго оставлял христиан в покое. Едва ли бы он и начал эту борьбу по собственному побуждению. Но его жрецы и представители стремившегося к возрождению язычества на почве неоплатонизма побудили его к последовательному проведению своих принципов, при которых они надеялись вновь захватить власть в свои руки; кесарь Галерий, фанатический враг христиан, настойчиво потребовал гонения и оно началось. Это было десятое и самое жестокое гон., и его решено было начать с войска. В 298 году издан был приказ, чтобы все солдаты совершили жертвоприношение. Следствием этого был массовый выход христиан из войска. В Тингисе (Тангере), в Африке, один христианин, воин Марцелл, сбросил с себя пояс, копье и меч, когда до него дошла очередь принести жертву, и, обличая идолослужение, воскликнул: «Отселе я перестаю служить вашим императорам». Он был казнен. Вторым, изданным по настоянию Галерия (303 г.) эдиктом открывалось общее, сначала некровавое гонение. Собрания для богослужения были запрещены, книги Св. Писания приказано было отбирать и сжигать, церкви разрушались; все христиане, отказавшиеся от жертвоприношения, лишались своих должностей и гражданских прав. Уже до появления эдикта действие его проявилось в разрушении главной церкви в импер. резиденции Никомидии. Помимо своих намерений, Диоклетиан вовлекается в кровавые гонительства. Один христианин, сорвав прибитый экземпляр импер. эдикта, разорвал его и был немедленно казнен. Во дворце в Никомидии неоднократно вспыхивал пожар; в поджигательстве были обвинены христиане и массами подвергались наказанию; пришло известие о возмущениях в восточных провинциях, и в этом виновными, перед глазами императора, опять выставляли христиан. Быстро, один за другим, изданы были три эдикта, из которых первым предписывалось заключать в тюрьму духовных лиц, вторым и третьим все христиане обязывались к принесению жертв. По всему государству (за исключением Британии, Галлии и Испании, где управлял благорасположенный к христианам кесарь Констанций Хлор) теперь в силу этих эдиктов началось яростное гонение на христиан. Рядом с этим, за исключением нескольких случаев слабости, обнаруженной некоторыми христианами при выдаче книг Св. Писания (traditores), и отречения из страха перед пытками, среди христиан все более и более развивалось то мужественное геройство, которое проявлялось в твердом до смерти исповедании веры. Кроме Галерия, особенною яростью и ревностью к кровавому истреблению христианства пылал соправитель Диоклетиана, Максимиан. По одному сказанию, он приказал истребить целый, состоявший из христиан легион, так называемый «Фиваидский легион», с его начальником св. Марцием, потому что он отказался преследовать своих собратьев по вере. После того, как в 305 г. Диоклетиан и Максимиан удалились от управления, Галерий, как верховный император продолжал гон. с удвоенной силой. Север и Максимин Даза, которых он назначил кесарями, поддерживали его в этом. Страдания христиан достигли в это время своей наивысшей степени, и их подвергали самым изысканным мучениям. Чтобы принудить христиан против своей воли к отречению, прибегали даже к таким средствами как окропление съестных припасов на окнах жертвенным вином и жертвенной водой. Наконец, даже среди самих язычников пробудилось отвращение к столь жестоким и все более усиливавшимся мерам гонительства на христиан. Еще до своей кончины, Галерий, страдая от мучительной болезни, как последствия своей преступной жизни, нашел себя вынужденным отменить некоторые меры гонительства и сознаться в их бесплодности. Эдикт от 311 г. принес христианам веротерпимость, хотя и не полное признание за ними прав гражданства. Гонимые очевидно победили, и это ясно сознавал сам властелин, когда умирая, он, в конце эдикта, просил чтобы христиане помолились за него. Предоставленною Галерием веротерпимостью однако, христиане не могли воспользоваться повсюду. Следующий верховный император Лициний вместе со своими соправителями, Максимином на востоке и сыном Максимиана Максентием на западе, опять стали на враждебную христианам сторону, и вражда их усиливалась тем более, чем определеннее выступало дружественное христианам настроение все более усиливавшаяся Константина, сына Констанция Хлора. Но Максентий уже в 312 г. потерпел поражение от своего западного соперника Константина. Между последним и Лицинием еще предварительно было заключено соглашение, в котором особенно нуждался Лициний, потому что он находился во вражде с Максимином. Изданный в 313 г. в Медиолане эдикт веротерпимости для всех религий в государстве вышел от обоих союзных глав восточной и западной империй. После поражения Максимина, открыто выступил разлад между Лицинием и Константином. С поражением Лициния (323 г.) закончилась отличавшаяся благоволением к язычеству политика, и по всему государству произошел переворот в пользу христианства. Небольшой перерыв в этом направлении произошел при преемнике Константина, в попытке воскресить язычество со стороны императора Юлиана Отступника (361-363 г.). Грозовое облако, которое поднялось против христиан в лице этого «романтика на троне кесарей», бросило лишь на некоторое время сумрачную тень и угрожало молнией; но разрушительных перунов не последовало. Возглас, которым Юлиан во время персидского похода, будучи смертельно ранен копьем, хотел облегчить свою душу: «Ты победил, Галилеянин», ярко обрисовало безнадежное положение умиравшего язычества после этой последней вспышки борьбы, в то же время, указывая и на ту силу, которая, несмотря на целые века гонительства, при всей внешней немощности последователей Распятого, привела к победе, именно силу, о которой сказано: «Кто в вас, Тот больше того, кто в мире», а возлюбленный апостол Иоанн восторженно воскликнул: «Сия есть победа, победившая мир, - вера наша»!

Но гонения на христиан не закончились с торжеством его в Римской империи. По мере распространения его за пределы этой империи, в глубину языческих народов Азии, оно подвергалось нередко не менее, а иногда даже и более жестоким гон., чем это было в Римской империи. Таковы были массовые избиения христиан в Персии, Турции, Японии (см. под этим слов.), и в самое недавнее время (1900 г.) в Китае, где от народной ярости, тайно поощряемой правительством, погибло не менее 30000 христиан разных исповеданий. В этом последнем факте находит себе опровержение известное мнение Гиббона, а за ним и других историков, доказывавших якобы историческую недостоверность известий о массовом избиении христиан в Римской империи. Нет, эти гонения и массовые избиения христиан были и всегда будут, пока окончательно не рассеется языческая тьма на земле.

Литература по вопросу о гонениях весьма обширна, отметим лишь важнейшие исследования, каковы: проф. А. П. Лебедева., Эпоха гонений на христиан, 2-е изд. Москва, 1897 г.; Алляра, Гон. на христиан (франц. издание, а русский перевод Е. А. Лебедевой, печат. в «Страннике»); Ramsay, Roman Law and Christians; А. П. Митякина, Христианская церковь в Римской империи; Алленер, Римская империя и христиане (изд. К. П. Победоносцева) и др.

* Александр Александрович Бронзов,
доктор богословия, профессор
С. Петербургской духовной академии.

Источник текста: Православная богословская энциклопедия. Том 4, стлб. 515. Издание Петроград. Приложение к духовному журналу "Странник" за 1903 г. Орфография современная.

Почему веротерпимая империя притесняла и мучила христиан? Как этому способствовали законы «первого правового государства»? И как христиане сумели пережить период гонений? Лекцию читает Александр Дворкин, доктор философии (PhD) по истории средних веков.

Расшифровка:

Здравствуйте, меня зовут Александр Леонидович Дворкин, я профессор Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, где я преподаю два совсем разных предмета: история церкви и сектоведение. У меня докторская степень по средневековой истории из Фордхемского университета, он находится в городе Нью-Йорк, в штате, соответственно, тоже Нью-Йорк, где я защитил свою докторскую диссертацию под руководством протопресвитера отца Иоанна Мейендорфа. Тема нашей лекции, она двояка, с одной стороны, это гонения в Римской империи на христианство и каким образом христианству удалось выстоять и завоевать Римскую империю, и вторая тема, это такая противоречивая в современном мире фигура, как император Константин, которого в православной церкви мы считаем святым, признаём как равноапостольного, в то время как оно является среди многих протестантских богословов и историков, и тем более современных сектантских писателей, является одной из самых ненавистных фигур.

Начнём с Римской империи, начинаем с общеизвестного факта, что христианство зародилось в Римской империи, в её восточной провинции Иудее, но быстро распространилось по всей империи. Вот это карта Римской империи второго века, в первом веке, когда появилось христианство, она выглядела немного по-другому, но, в принципе, ненамного отличалась. То есть все эти громадные территории вокруг Средиземного моря, большая часть Западной Европы, Балканский полуостров, полуостров Малая Азия – всё это принадлежало Римской империи, даже вот во втором веке в период наибольшего распространения она дотягивалась до Персидского залива. Но это, скажем, не так долго было. Но вообще это, так сказать, база европейской цивилизации. Это западное и восточное Средиземноморье.

Конечно, нам сейчас трудно представить, насколько это громадная территория, поскольку сейчас долететь из конца в конец сколько там, два, два с половиной часа? Тогда… сейчас мы измеряем наши расстояния часами, сколько долететь из конца в конец, сколько доехать из конца в конец, а тогда расстояния измерялись неделями или месяцами. Сколько дойти. Потому что основная часть путешествий была либо пешая, потому что вьючные животные были дороги, могли пользоваться ими только достаточно богатые люди, а так, если были вьючные животные, то обычно их загружали различными предметами, различным грузом, люди всё равно шли пешком. И, конечно, это были чрезвычайно долгие и опасные путешествия, большая часть людей никогда не видела дальше линии горизонта вокруг того места, где они жили. Но тем не менее, представление о том, что они живут в самой цивилизованной части мира, во вселенной, собственно, Ойкумене, Ойкумена – греческое слово, вселенная – это там, где обитаемый мир. За пределами вселенной живут дикие люди, варвары, которые вселенной не принадлежат. И второй способ путешествия – это по морю, вся империя – она вокруг Средиземного моря, Средиземное море – это внутреннее озеро Римской империи, это, конечно, более быстрый способ путешествия, и, скажем, считалось более комфортабельным, хотя, конечно, нам трудно представить все комфорты этого путешествия, я всё время сравниваю, на самолёте летишь девять часов, особенно если самолёт перегружен, и так тебя зажмут, что через 9 часов встаёшь, и тут болит, и там болит. А если представить, что площадь среднего корабля во времена апостола Павла примерно такая же, как площадь среднего самолёта. У самолёта загрузка 200 человек, а загрузка корабля… он только покороче и пошире, а так площадь такая же. Если загрузка самолёта – 200 человек, то загрузка корабля – 500 человек. И средний путь, вот, скажем, как апостол Павел путешествовал из берегов Палестины до Рима, но это как повезёт, зависит от ветров и прочее, но в среднем от шести недель и дальше. Шесть недель – это очень быстро, да. Дальше до восьми, десяти недель. Людьми набито, их трясёт, их качает, и, когда людей качает, им делается плохо, и, поскольку людьми набито, делается плохо и на соседа, гнилая пища, протухшая вода. Можно себе все комфорты этого путешествия представить. Плюс, конечно, билеты очень дорогие. Поэтому люди путешествовали мало.

Сейчас, конечно, у нас много паломнических путешествий, приглашают “по следам апостола Павла”, там изображается, как апостол Павел бодренько с палочкой отстукивает, говорят, комфортабельные автобусы с кондиционером. На самом деле, конечно, всё было не так, потому что когда идёшь по этим знаменитым римским дорогам, и когда между населёнными пунктами несколько дней пути, и жара, и холод, и всё нужно нести на себе, и какую-то еду, и какую-то воду, и одеяло какое-то, и смену одежды. И когда приходишь на постоялый двор, это именно что двор, на котором в лучшем случае получишь охапку соломы, на которую расстелить свою одежду, чтобы на ней спать, плюс разбойники, плюс дикие звери, и так далее. То есть, в общем, это совсем другие условия.

Нужно сказать, что Римская империя была уникальным государством. Она была уникальным государством, потому что впервые эти территории были объединены воедино. И действительно Римская империя была цивилизованным государством. Это было правовое государство, в котором были законы, законы соблюдались. Более-менее, конечно, но всё-таки больше, чем в каких-либо других государствах до него, или в тех государствах, которые существовали по соседству. В основном, конечно, мы говорим о Персидской империи, она была Персидская, потом Парфянская, потом опять Персидская, для простоты я буду называть Персидской, которая была главным геополитическим соперником Римской империи, и, собственно, единственное цивилизованное, хотя совсем другая цивилизация, государство на его границах. Всё остальное – это были варварские племена по всему остальному периметру. И, по мере того, как империя расширилась, она их цивилизовывала, и была такая идея цивилизации этих варварские племён, то есть они включались во вселенную, они включались в единое пространство и приобщались к Romanitas. Это очень трудно перевести, римскость, некая римскость, которая значила и высшую цивилизацию, и высшую культуру. Этот термин продержался очень долго, то есть в раннее и среднее Средневековье все понимали, что есть вот этот romanitas, который стал ещё, правда, соединяться с христианством, но это высшая культура, к которой все окружающие племена и народы стремились.

Хорошо. Конечно, все знают о силе римских легионов, которые завоёвывали все эти пространства. И, безусловно, римляне гордились своими легионами и считали, что, действительно, это очень важно, что у них непобедимые легионы. Но, тем не менее, они считали, что мир они завоевали не просто благодаря силе своих легионов, а легионы их сильны, потому что римляне особенно благочестивы. Потому что наша империя, она почитает всех богов. И действительно, Римская империя была потрясающе веротерпимой империей. Это была языческая империя, и там были самые разные культы. Все народы, которые завоёвывала Римская империя, видите, тут обозначены провинции, это были когда-то какие-то местные народы, у которых были свои государства, у них у всех, естественно, были свои боги. Римляне почитали абсолютно всех богов, они считали, что если какие-то местные боги позволили завоевать их территорию, то, значит, эти боги им благоволят. И благоволят они за их, римлян, особое благочестие. Поэтому, безусловно, всех местных богов нужно почитать. Ни в коем случае нельзя с ними ссориться. Зачем? Они нам помогли, они обидятся, и их народ, которому они покровительствуют, они подчинили нам, значит, эти боги за нас. Поэтому все местные божества поощрялись, всюду римляне поддерживали местные языческие культы. Они даже помогали строить местные храмы, они способствовали паломничествам, и так далее. Был, единственное, закон в самом Риме, что в Риме не позволялось возводить храмы богам других народов. Потому что у нас Рим, у нас римские боги. Но интересно, что этот закон очень быстро перестал соблюдаться. Он оставался, но не соблюдался, потому что в Рим приезжали представители других народов, если перевести на современный язык, были постоянные представительства, постпредства других народов, которые лоббировали их интересы, соответственно, они молились своим богам у себя дома, постепенно появлялись и храмы, и постольку, поскольку все эти народы принадлежали опять же империи, в общем это терпелось. И многие римляне стали интересоваться восточными религиями, и вполне это тоже позволялось. Язычество, можно сказать, было государственной религией для Римской империи с её инклузивизмом, для язычества характерен инклузивизм, то есть включают всё новых и новых богов, божества, которые каждое за что-то отвечает. Потому что язычество обожествляет абсолютно всё, то есть есть и боги народов, и боги географических каких-то мест: бог горы, бог ручья, бог леса, и так далее, боги разных человеческих состояний: любви, войны, мира, природных явлений: молнии, бури, моря, и так далее. Это всё обожествлялось, и со всеми богами нужно было поддерживать хорошие отношения, ну и на всякий случай приносить им жертвы. Соответственно, они отвечают благоволением.

Те критерии, которые были в Римской империи для признания любой религии, которая существует на её территории, это, скажем, два с половиной критерия. Первое: религия должна быть древней. Это очень важно, потому что для римлян, для римского сознания древность была синонимом истинности. Если что-то долго продержалось, значит, это истинно. Поэтому в Риме существовало очень много совершенно абсурдных обрядов, но они были древние, и их было нужно соблюдать. Один пример, достаточно анекдотичный, но в то же время очень характерный. В Риме раз в году проводили праздник, вспоминали, как тогда ещё маленький Рим был спасён от нашествия диких галлов. Ну, все знают поговорку, как гуси Рим спасли, когда собаки проспали, а гуси загагакали, соответственно, все защитники проснулись и галлов отбили. С тех пор в храме супруги Юпитера Юноны были сакральные гуси, которые там жили, их кормили, они жили в довольстве и умирали своей смертью. Раз в году их выносили на Капитолий, где распинали собаку, в расплату за тех собак, которые проспали. А гусей выносили на золотых подушках, чтобы они насладились смертью собаки. Был такой обычай, он не был древний, и его неукоснительно соблюдали.

То есть первое, религия должна была быть древней, второе – религия должна была быть народной. То есть она принадлежит и покровительствует какому-нибудь народу. Это тоже очень важно. И третий критерий, или, скажем, половина критерия, я сказал, два с половиной, это вот этот самый инклузивизм. То есть все должны признавать всех. Никто не может никакую религию отвергать. То есть никого не заставляли никому поклоняться, не хочешь – не надо. Но не отвергай. И в этом смысле веротерпимость Римской империи простиралась до того, что человеку в принципе не обязательно было верить в богов. То есть ты не хочешь – не верь, но соблюдай публичный обряд. Весь смысл и вся сила в соблюдении, чтобы всё шло, как заведено. Соблюдай обряд. Раз в году проходит праздник, приди на праздник, принеси жертву, всё в порядке. Перед тем, как приступить к торжественной трапезе, отлей немного вина богам, всё в порядке. При этом интеллекуалы, философы могли между собой потешаться над разными языческими сказками о похождениях богов, рассуждать о том, что никаких богов нет, это сколько угодно. Но это вы между собой делайте что хотите, главное, чтобы всё шло как положено, потому что тогда это даёт благосостояние империи, и тогда мы, римляне, особенно благочестивы. Благочестие понималось исключительно как внешние действия.

Конечно, вот с этим самым третьим полупунктом была проблема с еврейским культом. потому что иудеи… Да, безусловно, религия была древняя, неоспоримо, религия была народная, но они не признавали никаких других богов. С этим была серьёзная проблема. Но римляне быстро выучили, что иудеи – народ жестокосердный, жестоковыйный, поэтому лучше с ними не связываться, потому что хорошего не будет. Плюс, конечно же, если вот посмотреть, Иудея находится на восточной границе, как раз на границе с главным геополитическим соперником – Персидской империей. Если что, начнут бунтовать, соответственно, такая очень тонкая геополитическая обстановка на Востоке окажется нарушенной, и, соответственно, это тоже ни к чему хорошему не приведёт. Плюс иудейские обычаи считали грязными, очень неэстетичными, это обрезание, потом очень такими глупыми, потому что они не едят так много разной вкусной пищи, которую все любят, свинину, устрицы особенно. Насчёт устриц у римлян была особая страсть, устрицы все очень любили, все богачи держали свои устричные садки… Ну, и асоциальные, потому что они опять же не участвовали во всех общественных мероприятиях. Поэтому ладно, пусть себе иудеи существуют, потому что мало кто с такой неприятной религией когда-нибудь согласится, согласится с ними иметь дело. Поэтому их более-менее оставляли в покое, был такой компромисс, что в храме ежедневно приносили жертву о здравии императора, ну и на этом более-менее так и договорились.

И вот в этой империи появилось христианство. Как мы знаем, христианство появилось в Иудее, и первые два-три десятилетия оно существовало в основном на территории Иудеи, где были достаточно ожесточённые споры, но римляне пока ещё не отличали христианство от религий иудеев, и соответственно, воспринимали это как внутриеврейские споры, в которые лучше не вмешиваться. Правда, Светоний пишет, что в 51 году император Клавдий изгнал иудеев из Рима из-за споров о каком-то Хрестусе, Светоний считал, что это какой-то иудейский вождь, который был в Риме, то есть очевидно, что это связано с самой первой проповедью христианства в Риме. Очевидно, что Светоний считал, что это глубоко еврейские споры, которые никому не интересны, раз споры, значит, мешают общественному порядку, то император Клавдий, божественный Клавдий, как он его называл, вполне разумно их изгнал из города.

Кто основал римскую церковь, нам не известно. То есть есть общепринятая точка зрения, что первым римским епископом был Пётр, это неправда. Пётр никогда не был римским епископом. Во-первых, Пётр был апостолом, апостол и епископ – это совершенно разные призвания, разные служения, во-вторых, римская церковь была основана задолго до прибытия туда Петра, даже задолго до прибытия туда апостола Павла. Апостол Павел пишет своё “Послание к римлянам”, когда его первый раз везут в Рим на суд к императору Нерону, уже, собственно, римская церковь существует. То есть, очевидно, она была основана каким-то апостолом из семидесяти, но каким, неизвестно. Первым римским епископом был Лин, это мы знаем от святого Иринея Леонского. И, собственно, первое гонение на христиан происходит в Риме в 64 году. В 64 году вспыхивает пожар в Риме, действительно поджёг император Нерон, или нет, вероятнее всего, всё-таки не он его поджигал, но в любом случае поползли слухи, что сделал это он. Ему нужно было найти какого-то козла отпущения, и было принято решение обвинить в этом христиан. Что это показывает, что к 64 году христиане в Риме были достаточно известны, и римляне их уже отличали от иудеев. То есть между 51 годом и 64 годом 13 лет, вот за эти 13 лет… Во-первых, известно, что опять в Рим после краткого изгнания Клавдием они вернулись, и дальше христиане уже достаточно известны.

Наверное, все больше знают про это гонение из книги Сенкевича “Камо грядеши”, где почти всё неправда, потому что это книга написана после первого ватиканского собора, и, соответственно, всё богословие первого ватиканского собора, папская непогрешимость и прочее, которое там появляется… Понятно, что в 64 году никаких катакомб ещё не было, и христиане вообще никогда ни в каких катакомбах не прятались. Катакомбы появились, первое подземное кладбище под названием “катакомбас” было римской церковью приобретено в конце 2 века папой Дамасом, и приобретено оно было не для того, чтобы прятаться, а для того, чтобы просто иметь своё кладбище, на котором хоронить своих людей. В любом случае первое гонение, вот тут я сказал, что римская империя была правовым государством. Но вот это вот первое гонение было абсолютно беззаконным. И это признавали все: Тацит, который позже писал свою “Историю”, писал о нероновых гонениях, Тацит христиан не любил, он говорил, что это очень вредное суеверие, которое, безусловно, достойно самой жёсткой кары, но кара должна быть по закону. То есть должен быть суд, должен быть приговор, и так далее. Нероновское гонение было абсолютно произвольным, просто христиан обвинили. Было убито, по всей видимости, несколько тысяч человек, самые жестокие кары, которые могли прийти в воспалённое воображение Нерона. Людей отдавали на растерзание диким зверям на арене цирка, людей поджигали, устраивали живые факелы, казнили по-разному, но при всей жестокости этого гонения, оно было, во-первых, очень кратким, во-вторых, ограничено пределами Рима и ближайших окрестностей. За этими пределами христиан не трогали. Можно сказать, что это выражение Тертулиана, что первые несколько веков христианство существовало под покровом иудейства. И были местные иудейские гонения, но они также были локализованы, и постольку, поскольку иудеи тоже не имели возможности и юридического права казнить, то не были такими, то есть, безусловно, жертвы были, но их было достаточно мало. То есть вопрос был, до какой поры это продлится.

Юридическая база для гонений была дана императором Трояном. Троян правил с 98 по 117 год, Троян был представителем династии Антонинов. Антонины – это второй век после Рождества Христова, и это как раз максимальное расширение Римской империи, это самый расцвет Римской империи, когда границы далеко, море очищено от пиратов, дороги спокойны, экономика процветает, налоги достаточно низкие, императоры Антонины все как один оказались очень умелыми администраторами, способными полководцами, и по римским понятиям они были, скажем так, не очень жестокие и достаточно симпатичные люди. Ну, понятно, “симпатичные люди” – вопрос такой относительный, но в сравнении со многими другими намного лучше. В общем, правители очень хорошие, империя процветала. Именно при них и начались гонения, и была создана юридическая база.

В общем, получилась такая парадоксальная вещь: чем хуже был император, тем меньше ему было дело до христиан, у него были какие-то другие проблемы. А когда император хороший, который вникает во все детали правления, то тогда он, собственно, на христиан тоже обращает внимание. Начало гонений, то есть юридическая база для гонений была создана Трояном в ходе его переписки с его другом Плинием Секундом, который известен больше, как Плиний Младший. Троян назначил его губернатором Вифинии, Вифиния – это область в Малой Азии, очень богатая сельскохозяйственная область, и, в общем, он ему дал такой жирный губернаторский пост для своего друга. Но Плиний оказался таким очень добросовестным и активным губернатором, приехал, стал вникать во все местные обычаи, экономика, как всё работает, чтобы налоги правильно платили. И тут он столкнулся с проблемой, что очень сильно понизились налоги, потому что под вопросом торговля мясом. Дело в том, что очень многие языческие храмы торговали мясом животных, потому что животных приводили в храм, приносили там в жертву. Как приносят в жертву, понятно, внутренности и жир сжигается богам, что-то идёт жрецам, а большая часть продаётся населению. Люди приходят в храм как на мясной рынок и покупают себе мясо. Так вот, в Вифинии в начале 2 века было такое значительное количество христиан, что мясо не распродавалось. Поскольку христиане идоложертвенного мяса не приобретали, при храмах, естественно, поскольку мясо проносится в жертву, оно идоложертвенное, а мясо – неликвидный товар, быстро портящийся, сегодня не продашь – завтра уже всё. Соответственно, мясные продажи страдали, налоги в казну значительно уменьшились. Плиний стал разбираться, арестовали нескольких христиан, кого-то подверг пыткам, кого-то казнил, но никак не мог понять, что с этим делать. Он об этом пишет длинное подробное письмо своему другу императору Трояну с вопросом, как поступать. Потому что, говорит, ходят разные слухи про христиан, что они собираются на какие-то оргии по ночам, что практикуют они кровосмесительство, этот слух происходит, очевидно, от того, что христиане называли друг друга “братья” и “сёстры”, что они занимаются каннибализмом, это, понятно, слухи о причастии. Ну и, естественно, атеисты, потому что не признают богов. Соответственно, “что с ними делать? Я нескольких арестовал, нескольких подверг пыткам, они признались, что они христиане, но уверяют, что ничего плохого не делали, что собирались по ночам, питались самой обычной пищей, молились за власти и за императора. Были несколько человек, которые сказали, что они были христианами, а потом оставили это, но даже они ничего плохого сказать не могли. И как поступать, как относиться к доносам, потому что люди посылают доносы, как поступать с теми людьми, которые были христианами, но перестали ими быть, как поступать с теми, которые упорствуют в своём вредном заблуждении?” И так далее. Троян ответил достаточно коротко, ему это всё как-то не очень интересно. Он сказал, что, безусловно, те, которые настаивают на своём вредном заблуждении, их нужно казнить, если они отказываются от этого, и даже если есть подозрения, что они были христианами, а сейчас нет, и подтверждают это жертвой нашим богам, то тогда их отпускать. И к анонимным доносам не прислушиваться. То есть официальное письмо императора – это закон. То есть, иными словами, император Троян признал, что сама принадлежность к христианству должна караться смертной казнью. Да, при том, что к анонимным доносам не прислушиваться, но всё-таки сама принадлежность… То есть вас, христиан, не должно быть.

Тут я должен пояснить кое-что о римском законодательстве. Дело в том, что в Риме не было должности государственного прокурора. То есть государство не возбуждало уголовные дела. Для того, чтобы было возбуждено уголовное дело, необходим был человек, который подал бы заявление или донос. Анонимные доносы на христиан Троян запретил, сказал на анонимные доносы не обращать внимания. Проблема с доносом неанонимным была в том, что если человека обвиняешь в преступлении, и расследование этого преступления не подтверждает, то доносчику полагается такая же казнь, которая положена за это преступление. То есть если я просто хочу подвинуть забор на 2 метра на территорию своего соседа и решаю, что хорошо это сделать, написав на него донос с тем, что он христианин, то я очень сильно рискую. Не вдвое больше, такая же, да. Написать на него заведомо ложный донос, я очень рискую, рискую достаточно серьёзно. И даже если, предположим, я действительно подозреваю, что он христианин, а вдруг он откажется? И что тогда? То есть, в общем-то, этот закон троянов, он позволил христианству существовать.

Доносы, они то ли есть, то ли нет, они всегда были, но весь ужас этого положения заключался в том, что когда человек, когда принимал крещение, фактически селился в камере смертников, из которой его в любой момент могли вызвать. И дальше он должен был ответить на самый главный вопрос своей жизни. Либо сказать, что он со Христом, и умереть во Христе, либо отречься от Христа и остаться жить в этом мире, но остаться без Христа в жизни вечной.

И тут мы видим, что как раз те критерии, которые предъявлялись дозволенным религиям, они христианству совершенно не соответствовали. Христианство с римской точки зрения было совершенно не древним, потому что иудеи уже постарались доказать, что это не древнее, это нововведение, которое к нам не имеет отношения. Она была не народной, потому что христиане обращались ко всем народам и проповедовали среди всех народов. И, конечно, христианство признавало только Христа, никому другому христиане поклоняться не могли. И дальше, конечно, была очень большая работа апологетов, следующее поколение богословов, которые писали свои апологии, то есть защитительные обращения к сенату, к императору, к общественному мнению, доказывали, что христианство вполне достойно того, чтобы его признать позволенной религией в Римской империи, что христиане не заслуживают казни, что христиане развеивали слухи о каких-то непотребствах, которые творятся среди христиан, они объясняли, что христиане молятся за существующие власти, что они добропорядочные граждане, что никакой казни они не заслуживают. Они доказывали, что христианство – это древняя религия, является магистральным продолжением Ветхого Завета, их усыновлённые дети, Новый Израиль, и так далее. Всё это было. И чем далее, тем апологии более усложнялись, потому что эти дикие слухи отходили в прошлое, и уже серьёзные философы возражали христианству, они начинали изучать христианское учение, чтобы возразить на философской уровне, и апологии тоже делались всё более и более философскими и сложными.

Но гонения продолжались. И ранней церкви тоже важно было выработать своё отношение к мученичеству. И, конечно, нужно сказать несколько слов о том, что значит мученичество в христианском понимании. Потому что проблема с мученичеством – это то, что на русский язык это слово переведено не совсем правильно. Греческое слово “мартис” значит “свидетель”. У нас это просто перевели как “мученик”, так что весь акцент на мучениях. И часто люди даже употребляют, мол, он болеет, такие боли терпит, он мученик. Или там у неё муж пьёт, она терпит, вот она мученица. Тут просто слово “мученик” путают со словом “страдалец”. Потому что главный смысл – это “свидетель”. Даже в современном греческом языке свидетель в суде называется “мартис”. Мученик – это свидетель Христов, который свидетельствует о Христе в любых обстоятельствах, в том числе даже перед угрозой смерти.

Интересно, что, может быть, самый известный среди апологетов, святой Юстин, философ, который жил во 2 веке и был учеником святого Поликарпа Смирнского, кто, в свою очередь, был учеником Иоанна Богослова, то есть это ещё совсем близко от апостолов. Юстин философ, это одна, если переводить в современные реалии, это профессор философии. То есть кончил специальную философские школу и получил докторскую степень, это паллиум, плащ такой специальный, в современной коваленте (?) это как докторская степень, паллиум, который давал ему право основывать свою философскую школу. Он всю жизнь, всю свою юность искал истинную философию, покуда не познакомился с Поликарпом Смирнским, который рассказал ему о христианстве, и Юстин-философ понял, что христианство и есть истинная философия. Потом он тоже погиб мученической смертью, его казнил император из династии Антонинов Марк Аврелий, который тоже был философом. То есть философ казнил философа. У Юстина-мученика, у Юстина-философа потрясающее прозаическое объяснение мученичества. Он говорит: «У нас есть заповедь против лжесвидетельства. Мы не можем лжесвидетельствовать. Поэтому, когда нас спрашивают, мы говорим, что мы христиане». То есть это очень важно, понимаете, никакой экзальтации, никакой театральности и прочего, а такое подчёркнуто приземлённое объяснение. Потому что, что греха таить, в ранней церкви тоже были какие-то там экзальтированные люди, и которые умирали, проклиная своих мучителей. И когда есть такое свидетельство ценой своей жизни, церкви было очень важно определиться, как к этому относиться. И, в общем-то, по какому-то негласному консенсусу мученичество Поликарпа Смирнского было признано образцом, которому было принято подражать.

Поликарп Смирнский – это учитель Юстина-философа. Он был уже очень пожилым человеком, он был епископом города Смирна, это тут, в Малой Азии, Эгейское побережье, это сейчас в Турции, Измир называется. И были гонения, за ним пришли, ему было 87 лет, он был очень пожилым человеком. Паства его его убедила укрыться в загородном имении. Он ушёл, но продолжался розыск, на него поступил донос, и в конце концов полиция его отыскала. Пришла, стала стучаться в дверь. Ученики Поликарпа, которые были рядом, сказали: “Мы можем их задержать, уходи через заднюю дверь”, на что он сказал: “Нет, я уже один раз ушёл, теперь больше я уходить не буду”. Он открыл дверь стражникам, поприветствовал их, они сказали, что пришли за ним. Он попросил у них немного времени, чтобы помолиться, они ему дали это время. Он помолился, потом пошёл с ними в город.

Суд проходил на арене цирка, где местная толпа скандировала: “Смерть Поликарпу, смерть Поликарпу!” Его допрашивал сам проконсул, губернатор, значит. Губернатор его допрашивал, интересно, что губернатор был к нему очень расположен. И он ему предложил такой компромисс, он сказал: “Знаешь, ты уже пожилой человек, я не хочу тебя казнить, давай, ты скажи “Смерть безбожникам”, и на этом мы с тобой покончим”. Предлагался такой компромисс, потому что безбожниками называли христиан. Понятно, что Поликарп Смирнский мог мысленно назвать безбожниками кого-то ещё, и вроде и волки сыты, и овцы целы. Но Поликарп сказал, что он не может этого сделать, потому что народ поймёт, что он отрёкся, никак отрекаться он не может. Ну, тогда, собственно, губернатор пошёл по протоколу, сказал: “Ты должен отречься, у нас есть инструменты для пытки”. Он сказал: “Делай, что положено, но Иисус Христос был моим добрым господином все 87 лет моей жизни, почему ты хочешь, чтобы через 87 лет я от Него отрекался? Если тебе не ясно, я христианин”. И святой Поликарп Смирнский был казнён на арене цирка. Вот это, мы видим, очень спокойный и трезвый взгляд. То есть, когда его попросила паства, он ушёл в укрытие, но особо прятаться не стал. И на допросе он вполне защищал себя по закону, но крайней черты он переходить не стал, и, главное, опять же абсолютная правдивость и абсолютная трезвость.

Вот это вот очень важно, и, собственно, что было в конце концов принято, что на мученичество нельзя напрашиваться, но от мученичества отказываться тоже нельзя. Это такой основной принцип. В конце концов церковь с трудом, но приняла решение, что те, которые провоцируют мученичество, это провокаторы, они не мученики, не свидетели Христовы. Интересно, что это было принято во многом благодаря мысли о других людях, потому что если я провоцирую мученичество, я заставляю какого-то человека себя казнить. Я заставляю его делаться убийцей христиан, то есть я ввожу его в страшный грех. Это тоже неправильно.

Вот эта ситуация с такими гонениями, она продолжалась до 250 года, когда к власти пришёл император Декий. Третий век, он уже другой, второй век – это век благоденствия, в третьем веке начались проблемы, потому что это век переворотов, один переворот за другим, к власти приходили военные императоры, которые приводили с собой легионы, которые их поддерживали. Легионы были в основном расквартированы вдоль границ. Получался такой заколдованный круг: император приходил в Рим, приводил с собой легионы, часть границы оголялась, через неё прорывались варварские набеги. В результате было недовольство, императора свергали, приходил новый генерал, со своими легионами, прорывались в другом месте, и всё это без конца, чем дальше, тем хуже. Император Декий, который тоже был боевым генералом, он стал думать, в чём проблема, и решил, что проблема в христианах. Потому что христиане не верят в богов. Мы раньше были благочестивыми, и всё было хорошо, а теперь мы атеисты, боги нам препятствуют. Он был первый, кто начал массовое гонение на христиан. Государство взяло на себя инициативу. А именно, он потребовал от каждого гражданина империи, чтобы тот принёс жертву гению императора, прийти в государственное место и перед статуей императора, но кого резать не нужно, абсолютный пустяк, просто бросить несколько зрения ладана на жаровню или возлить немного вина, и за это получаешь справку, либелос. С этой справкой можно совершать какие-то гражданские сделки. Это то, что написано в “Книге откровений” Иоанна Богослова. Число 666, про которое все рассуждают, что это такое, это справка, без которой нельзя ни покупать, ни продавать, что поклонился гению императора, отрёкся от Христа. Гонения, таким образом, вышли на новый уровень. Декий, правда, очень быстро погиб, это вызвало целый ряд проблем, потому что достаточно много людей отпало из-за этой тотальности гонений. Но Церковь постепенно восстанавливалась, и император Диаклетиан запустил следующий виток гонений, и этот процесс приведёт к власти императора Константина, о которой будет речь во 2 части.

Проект осуществляется с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.

Самым развитым государством древнего мира была Римская Цивилизация. На пике своего могущества Римская империя охватывала все прибрежные территории Средиземного моря, и все время расширяла свои границы в материковой части Европы. Завоеванные территории становились Римскими провинциями, однако это совсем не означало, что провинции должны отказаться от своего быта, религии, культуры, в пользу римской культуры. Во главе Римской империи стоял император, совещательным органом при нем был сенат, а порядок в стране поддерживался несокрушимыми легионами. Страна была огромной и для связей с провинциями строились дороги, главными в провинциях были наместники, они выполняли волю императора. Рим терпимо относился к религиям завоеванных народов и легализовал большинство религий проповедуемых на его территории. В самом Риме царило многобожие, много было восточных божеств. Религия в Риме считалась уделом государственным, и соответственно праздники, посвященные богам, носили публичный, массовый характер и сопровождались народными гуляниями и развратом. Римская империя находилась под воздействием греческой культуры. Долгое время официальными языками в Риме был греческий и латинский.
Римское государство считалось самым правовым в Древнем мире и с помощью законов уважало волю покоренных народов. Язычники римляне делили религии провинций на дозволенные и не дозволенные, к последним относилось христианство. Причины появления христианства в Римской империи отчасти были связаны с огромными общинами иудеев ее населявших. Основными проповедниками Христа в Риме были апостолы Петр и Павел. Собрание христиан были тайными, проходили в пещерах, в катакомбах, вдали от посторонних глаз и долгое время римляне считали их иудеям. Со временем сторонников Христа становилось больше, к вере стали приобщаться люди недовольные императорской властью, так начала зарождаться императорская аппозиция. В древнем Риме император, равен богу, ему приносили жертвы, покланялись, его боялись. Религия в Риме была делом государственным, а не правом одного человека. Сборища христиан учили, что бог един и не имеет плоти, что люди равны друг перед другом подрывало политический уклад императорской власти и могло вызвать народные волнения. Первое массовое гонение христиан было при императоре Нейроне 65-68 года н.э. Безумный император Нейрон поджог половину Рима и чтобы отвести от себя подозрения обвинил во всем христиан. Римляне считали христиан каннибалами, человеконенавистниками, и легко поверили в поджог Рима христианами. Начались массовые гонения и жестокие убийства христиан, их распинали на крестах, а затем обливали маслом и поджигали в садах Нейрона, затравливали дикими животными. Бесчинства эти прекратились, только со смертью императора. Вторым этапом гонений на христиан в Римской империи был период правления императора Домициана (81-96 гг.). Император провозгласил себя богом и все должны его почитать, кто отказывался ему покланяться, тех считали изменниками.
Во времена правления Трояна (98-117 года) был издан эдикт, официально признающий противоправными проповедников Христа, это считалось юридическим основанием для убийства христиан. Эдикт имел обязательную юридическую силу на всей территории Римской империи, что позволило бороться с христианами за пределами вечного города. Мудрый император Марк Аврелий просто ненавидел христиан, в них он видел угрозу всему устоявшемуся укладу страны.
Со смерти Марка Аврелия гонения на христиан уменьшилось, к ним привыкли и практически перестали обращать на них внимание.
Тем временем Великая империя приходила в упадок, по ее границам стали возникать племена и государства, ставя под угрозу могущество империи, галльские племена на севере, персы на востоке. Единственной возможностью удержать господство Рима было возврат к традициям, в том чисел к уважению и боязни римских богов. Для достижения результатов, все средства были хороши. Любые иноверцы подвергались страшным пыткам и гонениям. Христианами становились все больше римлян, они не молились римским богам и даже уклонялись от службы в армии. Такое положение дел наносило огромный урон государству, чья мощь держалась преимущественно на военной силе.
Самым страшным гонениям христиане подверглись при императоре Декие (249-251 года), он стремился удержать власть любой ценой и убийство иноверцев были основной его политикой. Так гонения христиан продолжались вплоть до раздела Римской империи на Восточную и Западную.

Константин Великий. Бронза. IV в. Рим.

Около 285 г. н. э. в Наиссусе, у цезаря Флавия Валерия Констанция I Хлора, римского наместника в Галлии, и его жены Елены Флавий родился сын Флавий Валерий Константин. Сам Констанций Хлор был человеком скромным, мягким и учтивым. В религиозном отношении он был монотеистом, поклонялся богу солнца Солу, который во времена Империи отождествлялся с восточными божествами, в особенности с персидским богом света Митрой - богом солнца, богом договора и согласия. Именно этому божеству он и посвятил свою семью. Елена по одним источникам, была христианкой (в окружении Констанция было много христиан, и он относился к ним очень доброжелательно), по другим - язычницей. В 293 г. Констанций и Елена вынуждены были развестись по политическим мотивам, но бывшая жена занимала по-прежнему почётное место при его дворе. Сына Констанций должен был с юных лет отправить ко двору императора Диоклетиана в Никомедию.

К тому времени Христианская Церковь играла уже очень большую роль в жизни Империи и христианами были миллионы людей - от рабов до высших чиновников государства. Много христиан было и при дворе в Никомедии. Однако в 303 г. Диоклетиан под влиянием своего зятя Галерия, грубого и суеверного язычника, решил уничтожить Христианскую Церковь. Начались самые страшные гонения на новую религию общеимперского характера. Тысячи и тысячи людей были зверски замучены за одну принадлежность к Церкви. Именно в этот момент юный Константин оказался в Никомедии и был свидетелем кровавой вакханалии убийств, вызвавшей в нём скорбь и сожаления. Воспитанный в обстановке веротерпимости, Константин не понимал политики Диоклетиана. Сам Константин продолжал чтить Митру-Солнце, и все его помыслы были направлены на то, чтобы укрепить своё положение в той сложной обстановке и найти дорогу к власти.

В 305 г. император Диоклетиан и его соправитель Максимиан Геруклий отказались от власти в пользу преемников. На востоке Империи власть перешла к Галерию, а на западе - к Констанцию Хлору и Максенцию. Констанций Хлор был уже тяжело болен и просил Галерия отпустить его сына Константина из Никомедии, но Галерий оттягивал решение, опасаясь соперника. Только через год Константину, наконец, удалось получить согласие Галерия на отъезд. Смертельно больной отец благословил сына и передал ему командование войсками в Галлии.

В 311 г. страдающий неизвестным недугом Галерий решил прекратить гонения на христиан. Видимо, он подозревал, что его болезнь - "месть бога христиан". Поэтому он позволил христианам "свободно собираться на свои сходки" и "возносить молитвы о безопасности императора". Через несколько недель Галерий умер; при его преемниках гонения на христиан возобновились, правда в меньших размерах.

Максенций и Лициний были двумя Августами, а Константин провозглашён сенатом Главным Августом. На следующий год на западе Империи началась война между Константином и Максенцием, поскольку Максенций претендовал на то, чтобы стать единоличным правителем. Лициний примкнул к Константину. Из 100-тысячного войска, расквартированного в Галлии и находящегося в распоряжении Константина, он смог выделить только четвёртую часть, а у Мак-сенция было 170 тыс. пехоты и 18 тыс. конницы. Поход Константина на Рим начинался, таким образом, в неблагоприятных для него условиях. Языческим богам были принесены жертвы, для того чтобы боги приоткрыли будущее, и их предсказания были плохими. Осенью 312 г. небольшая армия Константина подошла к Риму. Константин как бы бросал вызов вечному городу - всё было против него. Именно в это время религиозному цезарю стали являться видения, укрепившие его дух. Сначала он увидел во сне в восточной части неба огромный огненный крест. А вскоре ему явились ангелы, говорящие: "Константин, сим победишь". Вдохновлённый этим, цезарь приказал начертать на щитах солдат знак имени Христа. Дальнейшие события подтвердили видения императора.

Повелитель Рима Максенций не покидал города, получив предсказание оракула, что погибнет, если выйдет за ворота Рима. Войсками успешно командовали его полководцы, опираясь на огромный численный перевес. Роковым днём для Максенция стала годовщина получения им власти - 28 октября. Сражение вспыхнуло под стенами города, и солдаты Максенция имели явный перевес и лучшую стратегическую позицию, но события как бы подтверждают пословицу: "Кого Бог хочет наказать, того он лишает разума". Внезапно Максенций решил обратиться за советом к "Сивиллиным книгам" (сборник изречений и предсказаний, служивший для официальных гаданий в Древнем Риме) и прочёл в них, что в этот день погибнет враг римлян. Воодушевлённый этим предсказанием, Максенций покинул город и появился на поле боя. При переходе Мульвинского моста возле Рима мост обрушился за спиной императора; войска Максенция охватила паника, они бросились бежать. Сдавленный толпой, император упал в Тибр и утонул. Даже язычники видели в неожиданной победе Константина чудо. Сам же он, конечно, не сомневался, что обязан своей победой Христу.

Именно с этого момента Константин стал считать себя христианином, однако крещения пока не принимал. Император понимал, что укрепление его власти неизбежно будет связано с поступками, противоречащими христианской нравственности, и поэтому не спешил. Быстрое принятие христианской веры могло не понравиться сторонникам языческой религии, которых было особенно много в армии. Таким образом, сложилась странная ситуация, когда во главе империи стоял христианин, формально не являющийся членом Церкви, потому что пришёл он к вере не через поиски истины, а как император (кесарь), ищущий Бога, защищающего и освящающего его власть. Это двусмысленное положение впоследствии стало источником многих проблем и противоречий, но пока, в начале своего правления, Константин, как и христиане, испытывал воодушевление. Отражением этого является Миланский эдикт о веротерпимости, составленный в 313 г. императором Запада Константином и императором Востока (преемником Галерия) Лицинием. Этот закон существенно отличался от указа Галерия 311 г., к тому же плохо исполнявшегося.

Миланский эдикт провозглашал веротерпимость: "Свободы в религии стеснять не должно, напротив, нужно предоставить право заботиться о Божественных предметах уму и сердцу каждого, по собственному его произволению". Это был очень смелый шаг, имевший огромное значение. Провозглашённая императором Константином религиозная свобода надолго осталась мечтой человечества. Сам же император впоследствии не раз изменял этому принципу. Эдикт предоставлял христианам право распространять своё учение и обращать других людей в свою веру. До сих пор это им было запрещено как "иудейской секте" (обращение в иудаизм по римским законам каралось смертью). Константин приказал вернуть христианам всё имущество, конфискованное во время преследований.

Хотя в период правления Константина провозглашённое им равноправие язычества и христианства соблюдалось (император разрешал родовой культ Флавиев и даже строительство храма "своему божеству"), все симпатии власти были на стороне новой религии, и Рим украсила статуя Константина с поднятой для крестного знамения правой рукой.

Император внимательно следил за тем, чтобы Христианская Церковь обладала всеми привилегиями, которыми пользовались языческие жрецы (например, освобождением от казённых повинностей). Более того, вскоре епископам дали право юрисдикции (ведения суда, судопроизводства) в гражданских делах, право отпускать рабов на свободу; тем самым христиане получили как бы свой собственный суд. Через 10 лет после принятия Миланского эдикта христианам было разрешено не участвовать в языческих празднествах. Таким образом, новое значение Церкви в жизни Империи получило юридическое закрепление почти во всех областях жизни.

Политическая жизнь Римской империи между тем шла своим чередом. В 313 г. Лициний и Константин остались единственными властителями Рима. Уже в 314 г. Константин и Лициний вступили в борьбу между собой; император-христианин победил в двух сражениях и добился присоединения к своим владениям почти всего Балканского полуострова, а ещё через 10 лет между двумя соперничающими владыками произошло решающее сражение. У Константина было 120 тыс. пехоты и конницы и 200 небольших судов, а у Лициния - 150 тыс. пехоты, 15 тыс. конницы и 350 больших трёхвёсельных галер. Тем не менее войско Лициния было разбито в сухопутном бою под Адрианополем, а сын Константина Крисп разгромил флот Лициния в Геллеспонте (Дарданеллах). После ещё одного поражения Лициний сдался в плен. Победитель обещал ему жизнь в обмен на отречение от власти. Однако драма на этом не закончилась. Лициний был выслан в Фессалоники и через год казнён. В 326 г. по приказу Константина был убит и его десятилетний сын, Лициний Младший, несмотря на то что его мать, Констанция, была сводной сестрой Константина.

Одновременно с этим император повелел убить и своего родного сына Криспа. Причины этого неизвестны. Одни современники считали, что сын участвовал в каком-то заговоре против отца, другие - что его оклеветала вторая жена императора, Фауста (Крисп был сыном Константина от первого брака), стремясь расчистить дорогу к власти для своих детей. Через несколько лет погибла и она, заподозренная императором в нарушении супружеской верности.

Несмотря на кровавые события во дворце, римляне любили Константина - он был сильным, красивым, вежливым, общительным, любил юмор и отлично владел собой. В детстве Константин не получил хорошего образования, но образованных людей уважал.

Внутренняя политика Константина заключалась в постепенном содействии превращению рабов в зависимых крестьян - колонов (одновременно с ростом зависимости и свободных крестьян), укреплении государственного аппарата и увеличении налогов, в широком предоставлении сенаторского звания богатым провинциалам - всё это усиливало его власть. Император распустил преторианскую гвардию, справедливо считая её источником внутригосударственных заговоров. К службе в армии широко привлекались варвары - скифы, германцы. При дворе было очень много франков, и Константин первым открыл варварам доступ к высшим должностям. Однако в Риме император чувствовал себя неуютно и в 330 г. основал новую столицу государства - Новый Рим - на месте торгового греческого города Византия, на европейском берегу пролива Босфор. Через некоторое время новая столица стала называться Константинополем. С годами Константин всё больше и больше тяготел к роскоши, и его двор в новой (восточной) столице был очень похож на двор восточного владыки. Император одевался в пёстрые шёлковые, расшитые золотом одежды, носил накладные волосы и ходил в золотых браслетах и ожерельях.

В целом 25-летнее правление Константина I проходило мирно, если не считать начавшейся именно при нём церковной смуты. Причиной этой смуты кроме религиозно-богословских споров было то, что взаимоотношения императорской власти (кесаря) и Церкви оставались невыясненными. Пока императором был язычник, христиане решительно защищали свою внутреннюю свободу от посягательств, но с победой императора-христианина (пусть пока и не принявшего крещения) ситуация принципиально менялась. По традиции, существовавшей в Римской империи, именно глава государства был верховным арбитром во всех, в том числе и религиозных, спорах.

Первым событием был раскол в Христианской Церкви Африки. Часть верующих были недовольны новым епископом, так как считали его связанным с теми, кто отрёкся от веры в период гонений при Диоклетиане. Они выбрали себе другого епископа - Доната (их стали называть до-натистами), отказались подчиняться церковным властям и обратились к суду кесаря. "Какое безумие требовать суда от человека, который сам ожидает суда Христова!" - воскликнул Константин. Действительно, ведь он даже не был крещён. Тем не менее, желая мира для Церкви, император согласился выступить в роли судьи. Выслушав обе стороны, он решил, что донатисты не правы, и тут же проявил свою власть: их вожди были отправлены в изгнание, а имущество Церкви донатистов конфисковано. Это вмешательство власти во внутрицерковный спор противоречило духу Миланского эдикта о веротерпимости, однако было воспринято всеми как совершенно естественное. Ни епископы, ни народ не возражали. Да и сами донатисты, жертвы гонений, не сомневались в том, что Константин имеет право разрешить этот спор, - они лишь требовали, чтобы гонения обрушились на их противников. Раскол породил взаимное озлобление, а гонения - фанатизм, и настоящий мир в Африканскую Церковь пришёл ещё очень не скоро. Ослабленная внутренними смутами, эта провинция через несколько десятилетий стала лёгкой добычей вандалов.

Но самый серьёзный раскол произошёл на востоке Империи в связи со спором с арианами. Ещё в 318 г. в Александрии возник спор между епископом Александром и его диаконом Арием о личности Христа. Очень быстро в этот спор оказались втянуты все восточные христиане. Когда в 324 г. Константин присоединил восточную часть Империи, он столкнулся с ситуацией, близкой к расколу, что не могло его не удручать, поскольку и как христианин, и как император он страстно желал церковного единства. "Верните мне мирные дни и спокойные ночи, чтобы я, наконец, нашёл утешение в чистом свете (т. е. - единой Церкви. - Прим. ред,)", - писал он. Для решения этого вопроса он созвал собор епископов, который состоялся в Никее в 325 г. (I Вселенский или Никейский собор 325 г.).

Прибывших 318 епископов Константин принял торжественно и с большим почётом в своём дворце. Многие епископы были жертвами гонений Диоклетиана и Галерия, и Константин со слезами на глазах смотрел на их увечья и шрамы. Протоколы I Вселенского собора не сохранились. Известно лишь, что он осудил Ария как еретика и торжественно провозгласил, что Христос единосущен Богу-Отцу. Собор проходил под председательством императора и решил ещё несколько вопросов, связанных с богослужением. В целом для всей империи это было, конечно, торжеством христианства.

В 326 г. мать Константина Елена совершила паломничество в Иерусалим, где был найден крест Иисуса Христа. По её инициативе крест подняли и медленно поворачивали на четыре стороны света, как бы посвящая Христу весь мир. Христианство победило. Но до мира было ещё очень далеко. Придворные епископы, и прежде всего Евсевий Кесарийский, были друзьями Ария. На соборе в Никее они согласились с его осуждением, видя настроения подавляющего большинства епископов, но потом пытались убедить императора в том, что Арий осуждён ошибочно. Константин (всё ещё не принявший крещения!), конечно, прислушивался к их мнению и поэтому вернул Ария из ссылки и предписал, вновь прибегнув к своей императорской власти, принять его обратно в лоно Церкви (этого не произошло, так как Арий умер по дороге в Египет). Всех непримиримых противников Ария и сторонников Никейского собора, и прежде всего нового александрийского епископа Афанасия, он отправил в ссылку. Это происходило в 330-335 гг.

Вмешательство Константина привело к тому, что арианский раскол растянулся почти на весь IV век и изжит был только в 381 г. на II Вселенском соборе (Константинопольский собор 381 г.), но это случилось уже после смерти императора. В 337 г. Константин почувствовал приближение смерти. Всю жизнь он мечтал креститься в водах Иордана, но политические дела мешали этому. Теперь, на смертном одре, больше откладывать было нельзя, и перед смертью его крестил всё тот же Евсевий Кесарийский. 22 мая 337 г. император Константин I скончался в Аквирионском дворце, близ Никомедии, оставив трёх наследников. Прах его погребён в Апостольской церкви в Константинополе. Церковные историки нарекли Константина Великим и провозгласили его образцом христианина.

Значение Константина I Великого огромно. По сути с него началась новая эпоха и в жизни Христианской Церкви, и в истории человечества, получившая название "эпохи Константина", - период сложный и противоречивый. Константин первым из кесарей осознал всё величие и всю сложность сочетания христианской веры и политической власти, первым попытался осознать свою власть как христианское служение людям, но при этом неизбежно действовал в духе политических традиций и нравов своего времени. Константин дал Христианской Церкви свободу, выпустив её из подполья, и за это был назван равноапостольным, но однако он слишком часто выступал арбитром в церковных спорах, подчиняя тем самым Церковь государству. Именно Константин первым провозгласил высокие принципы веротерпимости и гуманизма, но не смог их претворить в жизнь. Начавшаяся дальше "тысячелетняя эпоха Константина" будет нести в себе все эти противоречия её основателя.